Быть в курсе всех новостей
Telegram
КОМАНДА, СКОРОСТЬ,
ЭФФЕКТИВНОСТЬ
ЭФФЕКТИВНОСТЬ
Олег Руммо о трансплантологии
в Беларуси
Белорусская трансплантология сегодня—такой же национальный бренд, как «БелАЗ», Парк высоких технологий или молочка. Современное оборудование, высокий профессионализм специалистов и интеграция международного опыта сделали эту область белорусской медицины конкурентоспособной на мировом уровне. Ведущие клиники страны оснащены всем необходимым для проведения сложнейших операций, а послеоперационная реабилитация пациентов находится на высочайшем уровне. Из всех уголков бывшего Союза, стран Европы и Азии в республику приезжают лечиться, обмениваться опытом и знаниями. О том, как удалось за 30 лет пройти путь от нуля до топа в мировых рейтингах, поговорили с директором Минского научнопрактического центра хирургии, трансплантологии и гематологии, академиком НАН Беларуси, доктором медицинских наук, профессором Олегом Руммо.
— Олег Олегович, ваше имя известно не только в стране, но и за рубежом. Как выглядит сейчас белорусская трансплантология в международных рейтингах?
— Республика Беларусь уже более десяти лет входит в число мировых лидеров в сфере трансплантологии, что свидетельствует об эффективности мер, предпринятых для возрождения трансплантационной службы в стране. Речь идёт о законодательных и организационных инициативах, подготовке квалифицированных специалистов, а также формировании в обществе позитивного отношения к органному донорству. Все эти шаги дали ощутимый результат:
в течение последнего десятилетия Беларусь прочно держится в топ10 мирового рейтинга по уровню развития донорских программ и входит в топ25 по количеству трансплантаций на миллион населения.
— Почему же в одном рейтинге она фигурирует в топ‑10, а в другом — лишь в топ‑25?
— Дело в том, что по числу трансплантаций от живых родственных доноров Беларусь пока уступает
ведущим странам. Тем не менее, мы не только развили эти технологии у себя, но и активно передаем опыт другим странам: специалисты, подготовленные в Беларуси, внедряют трансплантационные практики в Казахстане, Кыргызстане, Армении, Грузии и Узбекистане. А рейтинговые места в таблицах связаны рядом факторов. Прежде всего—достаточно строгое законодательство в нашей стране, которое эффективно ставит барьеры малейшим попыткам установления финансовых или договорных отношений при проведении трансплантаций.
Второй фактор—объективная демографическая ситуация: как и во многих европейских странах, в Беларуси преобладают малочисленные семьи. А поскольку действующее законодательство не допускает донорство от дальних родственников, круг потенциальных живых доноров оказывается весьма ограничен.
Третий фактор—культурно-психологический. В силу менталитета, распространенного в славянских
— Республика Беларусь уже более десяти лет входит в число мировых лидеров в сфере трансплантологии, что свидетельствует об эффективности мер, предпринятых для возрождения трансплантационной службы в стране. Речь идёт о законодательных и организационных инициативах, подготовке квалифицированных специалистов, а также формировании в обществе позитивного отношения к органному донорству. Все эти шаги дали ощутимый результат:
в течение последнего десятилетия Беларусь прочно держится в топ10 мирового рейтинга по уровню развития донорских программ и входит в топ25 по количеству трансплантаций на миллион населения.
— Почему же в одном рейтинге она фигурирует в топ‑10, а в другом — лишь в топ‑25?
— Дело в том, что по числу трансплантаций от живых родственных доноров Беларусь пока уступает
ведущим странам. Тем не менее, мы не только развили эти технологии у себя, но и активно передаем опыт другим странам: специалисты, подготовленные в Беларуси, внедряют трансплантационные практики в Казахстане, Кыргызстане, Армении, Грузии и Узбекистане. А рейтинговые места в таблицах связаны рядом факторов. Прежде всего—достаточно строгое законодательство в нашей стране, которое эффективно ставит барьеры малейшим попыткам установления финансовых или договорных отношений при проведении трансплантаций.
Второй фактор—объективная демографическая ситуация: как и во многих европейских странах, в Беларуси преобладают малочисленные семьи. А поскольку действующее законодательство не допускает донорство от дальних родственников, круг потенциальных живых доноров оказывается весьма ограничен.
Третий фактор—культурно-психологический. В силу менталитета, распространенного в славянских
странах, родители зачастую не соглашаются, чтобы их дети становились донорами почки или части печени. Это объяснимо: есть сильный эмоциональный барьер, который по-разному проявляется на Западе и Востоке.
И, наконец, не менее значим высокий уровень развития системы посмертного донорства. В Беларуси этот процесс прозрачен, полностью бесплатен, а благодаря коротким
листам ожидания потребность в родственном живом донорстве значительно ниже.
Всё это объясняет, почему по количеству трансплантаций на миллион человек населения Беларусь занимает лишь 25е место в мировом рейтинге, в то время как по уровню развития системы органного донорства входит в топ10.
— Какие виды трансплантации выполняют сегодня наши врачи?
— В Беларуси делают все виды медицинских операций, которые выполняются в мире. Мы готовы проводить весь спектр трансплантационных вмешательств. Конечно, учитывая масштабы страны, нужно понимать: уникальные и редкие операции, которые встречаются в мировой практике, у нас также выполняются, но такие случаи единичны—потому что таких пациентов немного. Тем не менее, в Беларуси проводятся действительно уникальные виды оперативных вмешательств, которые можно отнести к числу эксклюзивных даже по мировым меркам.
— На этом фоне особенно актуальна тема единого научного пространства, прежде всего с Россией, которая также добилась значительных успехов в этой области…
— Вопрос единого научного пространства актуален как никогда, и мы прилагаем усилия для реализации этой концепции: в процессе участвуют Постоянный комитет союзного государства, наши академии наук, министерства здравоохранения, а также профильные медицинские центры. Однако надо признать: пока создание единого научного пространства продвигается неравномерно. В одних направлениях достигнуты серьёзные успехи, в других—мешает бюрократия. Иногда и мы сами
не проявляем достаточной активности. Почему? Потому что внутри страны наши научные запросы удовлетворяются—всë работает, всё налажено, и появляется соблазн не выходить за рамки национальной системы: зачем тратить силы и время на согласование нормативных документов, синхронизацию законодательства, если дома и так всё решается? Тем не менее, я считаю, что двигаться в этом направлении необходимо. Серьёзных препятствий, кроме бюрократических проволочек, на этом пути нет.
Дело за действительно пионерскими, прорывными идеями—а они, надо признать, рождаются далеко не каждый день. Кто утверждает обратное — просто лукавит. Все зависит от нашей настойчивости и упорства. Ведь именно в сотрудничестве, в совместной работе мы способны на большее. Да, в России проживает около 145 миллионов человек—возможно, и больше, точные цифры меняются. В Беларуси—всего около 9 миллионов. Но, несмотря на это, мы обладаем значительным
интеллектуальным и профессиональным потенциалом для совместной работы.
— Не так давно Минский научно-практический центр хирургии, трансплантологии и гематологии подписал соглашение о сотрудничестве с НМИЦ трансплантологии и искусственных органов им. академика В. И. Шумакова. Это больше меморандум о намерениях или за ним уже стоят конкретные действия?
— Наше взаимодействие с центром Шумакова — не просто формальность. Мы работаем вместе уже более 20 лет, и лично с Сергеем Владимировичем Готье (руководитель центра.—Прим. ред.) у нас давние профессиональные отношения. Всё началось с того, что мы приезжали к нему учиться, когда он ещё работал в Российском научном центре хирургии. С тех пор регулярно взаимодействуем: участвуем в совместных мероприятиях, встречаемся на всех значимых трансплантологических форумах—как в России, так и в Беларуси, на международных конференциях.
У нас реализуется несколько инициативных проектов, в том числе в научной сфере. Но возникает важный вопрос: насколько эти проекты действительно востребованы и приносят синергетический эффект? Если речь идет о совместной работе по программе Постоянного комитета союзного государства, тогда, конечно, мы объединяем усилия, дополняем друг друга и движемся в одном направлении. Если же какието темы прорабатываются нами параллельно, без прямого взаимодействия, но с достижением значимых результатов, мы обязательно делимся фидбэком—обмениваемся выводами, публикациями, и, самое главное, внедряем полученные научные разработки в клиническую практику. Это касается как центра под руководством Сергея Владимировича Готье, так и нашего учреждения.
Мы также активно взаимодействуем с Московским многопрофильным научно-клиническим центром имени С. П. Боткина, Санкт-Петербургским Российским научным центром радиологии и хирургических технологий имени академика A. M. Гранова. Установились теплые и устойчивые профессиональные связи с региональными российскими клиниками и научными центрами—в Ростове-на-Дону, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Казани и многих других городах.
Что касается евразийского вектора сотрудничества, плодотворно работаем с Арменией, Кыргызстаном и Казахстаном. Успехи здесь хорошо известны, но о них стоит напомнить. Мы с 2011 по 2013 годы выполнили первые в истории успешные операции по трансплантации печени как взрослым, так и детям в Казахстане. Провели первые детские трансплантации почки в Кыргызстане и первые операции по трансплантации печени детям в Армении. С 2019 года патронируем эту программу на базе ведущего детского медицинского центра «Арабкир», которым руководит мой коллега и друг Ара Саенович Баблоян.Если говорить о более широком постсоветском пространстве—с Украиной, Грузией, Азербайджаном, Узбекистаном, Туркменистаном и Таджикистаном мы также поддерживаем активное и серьезное взаимодействие. По понятным причинам сотрудничество с Украиной временно приостановлено. Зато с остальными партнерами на постсоветском пространстве продолжаем работать в прежнем режиме.
И, наконец, не менее значим высокий уровень развития системы посмертного донорства. В Беларуси этот процесс прозрачен, полностью бесплатен, а благодаря коротким
листам ожидания потребность в родственном живом донорстве значительно ниже.
Всё это объясняет, почему по количеству трансплантаций на миллион человек населения Беларусь занимает лишь 25е место в мировом рейтинге, в то время как по уровню развития системы органного донорства входит в топ10.
— Какие виды трансплантации выполняют сегодня наши врачи?
— В Беларуси делают все виды медицинских операций, которые выполняются в мире. Мы готовы проводить весь спектр трансплантационных вмешательств. Конечно, учитывая масштабы страны, нужно понимать: уникальные и редкие операции, которые встречаются в мировой практике, у нас также выполняются, но такие случаи единичны—потому что таких пациентов немного. Тем не менее, в Беларуси проводятся действительно уникальные виды оперативных вмешательств, которые можно отнести к числу эксклюзивных даже по мировым меркам.
— На этом фоне особенно актуальна тема единого научного пространства, прежде всего с Россией, которая также добилась значительных успехов в этой области…
— Вопрос единого научного пространства актуален как никогда, и мы прилагаем усилия для реализации этой концепции: в процессе участвуют Постоянный комитет союзного государства, наши академии наук, министерства здравоохранения, а также профильные медицинские центры. Однако надо признать: пока создание единого научного пространства продвигается неравномерно. В одних направлениях достигнуты серьёзные успехи, в других—мешает бюрократия. Иногда и мы сами
не проявляем достаточной активности. Почему? Потому что внутри страны наши научные запросы удовлетворяются—всë работает, всё налажено, и появляется соблазн не выходить за рамки национальной системы: зачем тратить силы и время на согласование нормативных документов, синхронизацию законодательства, если дома и так всё решается? Тем не менее, я считаю, что двигаться в этом направлении необходимо. Серьёзных препятствий, кроме бюрократических проволочек, на этом пути нет.
Дело за действительно пионерскими, прорывными идеями—а они, надо признать, рождаются далеко не каждый день. Кто утверждает обратное — просто лукавит. Все зависит от нашей настойчивости и упорства. Ведь именно в сотрудничестве, в совместной работе мы способны на большее. Да, в России проживает около 145 миллионов человек—возможно, и больше, точные цифры меняются. В Беларуси—всего около 9 миллионов. Но, несмотря на это, мы обладаем значительным
интеллектуальным и профессиональным потенциалом для совместной работы.
— Не так давно Минский научно-практический центр хирургии, трансплантологии и гематологии подписал соглашение о сотрудничестве с НМИЦ трансплантологии и искусственных органов им. академика В. И. Шумакова. Это больше меморандум о намерениях или за ним уже стоят конкретные действия?
— Наше взаимодействие с центром Шумакова — не просто формальность. Мы работаем вместе уже более 20 лет, и лично с Сергеем Владимировичем Готье (руководитель центра.—Прим. ред.) у нас давние профессиональные отношения. Всё началось с того, что мы приезжали к нему учиться, когда он ещё работал в Российском научном центре хирургии. С тех пор регулярно взаимодействуем: участвуем в совместных мероприятиях, встречаемся на всех значимых трансплантологических форумах—как в России, так и в Беларуси, на международных конференциях.
У нас реализуется несколько инициативных проектов, в том числе в научной сфере. Но возникает важный вопрос: насколько эти проекты действительно востребованы и приносят синергетический эффект? Если речь идет о совместной работе по программе Постоянного комитета союзного государства, тогда, конечно, мы объединяем усилия, дополняем друг друга и движемся в одном направлении. Если же какието темы прорабатываются нами параллельно, без прямого взаимодействия, но с достижением значимых результатов, мы обязательно делимся фидбэком—обмениваемся выводами, публикациями, и, самое главное, внедряем полученные научные разработки в клиническую практику. Это касается как центра под руководством Сергея Владимировича Готье, так и нашего учреждения.
Мы также активно взаимодействуем с Московским многопрофильным научно-клиническим центром имени С. П. Боткина, Санкт-Петербургским Российским научным центром радиологии и хирургических технологий имени академика A. M. Гранова. Установились теплые и устойчивые профессиональные связи с региональными российскими клиниками и научными центрами—в Ростове-на-Дону, Нижнем Новгороде, Новосибирске, Казани и многих других городах.
Что касается евразийского вектора сотрудничества, плодотворно работаем с Арменией, Кыргызстаном и Казахстаном. Успехи здесь хорошо известны, но о них стоит напомнить. Мы с 2011 по 2013 годы выполнили первые в истории успешные операции по трансплантации печени как взрослым, так и детям в Казахстане. Провели первые детские трансплантации почки в Кыргызстане и первые операции по трансплантации печени детям в Армении. С 2019 года патронируем эту программу на базе ведущего детского медицинского центра «Арабкир», которым руководит мой коллега и друг Ара Саенович Баблоян.Если говорить о более широком постсоветском пространстве—с Украиной, Грузией, Азербайджаном, Узбекистаном, Туркменистаном и Таджикистаном мы также поддерживаем активное и серьезное взаимодействие. По понятным причинам сотрудничество с Украиной временно приостановлено. Зато с остальными партнерами на постсоветском пространстве продолжаем работать в прежнем режиме.
Трансплантология — локомотив медицины: она тянет за собой кардиохирургию, онкологию, нейрохирургию и меняет судьбы людей
— Развивается ли сотрудничество на китайском направлении?
— Безусловно. В прошлом году принимали у себя делегацию из китайской провинции Фуцзянь. Представили гостям историю и возможности центра, обсудили сотрудничество между МНПЦ и кардиоваскулярным центром города Сямынь (провинция Фуцзянь), а также перспективы сотрудничества в медицине с городом Фучжоу (региональным центром провинции). Наше взаимодействие на этом направлении—логичное продолжение тех теплых отношений, которые существуют между Беларусью и КНР.
Сегодня Китай дает мощный стимул для развития сотрудничества: у него огромный потенциал—
большое количество компетенций, финансовые ресурсы и, конечно, огромное число пациентов. Естественно, такие масштабные показатели дают впечатляющие результаты, которые в абсолютных
цифрах превосходят многих мировых лидеров, включая США и другие страны. Технологии там
развиваются и внедряются очень быстро благодаря высокой мобильности и гибкости системы,
а накопленный опыт просто колоссален. В области терапии сотрудничаем с коллегами из Тяньцзиня и Пекина. Недавно начали взаимодействовать с одним из ведущих трансплантационных центров Китая, расположенным в Ханчжоу, где ежегодно выполняется более 300 трансплантаций печени, что делает этот город мировым лидером в данной области.
Мы стремимся объединять наши усилия не просто в отдельных проектах, но и хотим создать устойчивое и взаимовыгодное сотрудничество. Объединяем наши усилия не только для участия в международных мероприятиях, но и для обучения специалистов, тем более что в Китае для этого созданы все необходимые условия. Кроме того, работаем с другими регионами КНР. Это очень важный вектор нашего международного сотрудничества, который позволяет развиваться не только в западном направлении, как раньше, но и на Восток, который сейчас постепенно выходит на лидирующие позиции и задает тренды.
— Олег Олегович, благодаря чему Беларуси удалось добиться столь впечатляющих успехов в трансплантологии?
— Считаю, что причины успеха комплексные. Пытался их проанализировать и пришёл к выводу: как бы ни были талантливы и компетентны специалисты, без заряженной команды и сплоченного коллектива ничего не получится. Второй ключевой фактор—это системная поддержка. Не отдельному человеку, а целому важнейшему направлению, которое является локомотивом развития современной медицины. Кто бы что ни говорил, трансплантология тянет за собой прогресс во многих сферах—
кардиохирургии, онкологии, нейрохирургии и других направлений. Она также вывела на новый качественный уровень борьбу с таким заболеванием, как сахарный диабет.
В нашей стране понимание важности трансплантологии на государственном уровне появилось еще
15-17 лет назад. Но глава государства не занимался прямым управлением или раздачей указаний—он не говорил конкретно, кто и как должен действовать. Однако именно его личная поддержка и признание значимости и перспективности развития этого направления сыграли ключевую роль. Благодаря этому, в нашей небольшой, но хорошо организованной и эффективно управляемой стране
с квалифицированными и компетентными специалистами, которых мы подготовили самостоятельно и за короткий срок, удалось совершить мощный качественный скачок. Наличие команды, государственная поддержка и высокий профессионализм позволили достичь впечатляющих результатов в очень сжатые сроки.
Оценкой нашей работы стало присуждение центру в 2016 году Государственной премии в области науки и техники. Эта награда отражает достижения современной Беларуси. К моей большой радости, коллеги из Российской Федерации получили аналогичную госпремию в 2024 году—примерно за ту же деятельность.
— Безусловно. В прошлом году принимали у себя делегацию из китайской провинции Фуцзянь. Представили гостям историю и возможности центра, обсудили сотрудничество между МНПЦ и кардиоваскулярным центром города Сямынь (провинция Фуцзянь), а также перспективы сотрудничества в медицине с городом Фучжоу (региональным центром провинции). Наше взаимодействие на этом направлении—логичное продолжение тех теплых отношений, которые существуют между Беларусью и КНР.
Сегодня Китай дает мощный стимул для развития сотрудничества: у него огромный потенциал—
большое количество компетенций, финансовые ресурсы и, конечно, огромное число пациентов. Естественно, такие масштабные показатели дают впечатляющие результаты, которые в абсолютных
цифрах превосходят многих мировых лидеров, включая США и другие страны. Технологии там
развиваются и внедряются очень быстро благодаря высокой мобильности и гибкости системы,
а накопленный опыт просто колоссален. В области терапии сотрудничаем с коллегами из Тяньцзиня и Пекина. Недавно начали взаимодействовать с одним из ведущих трансплантационных центров Китая, расположенным в Ханчжоу, где ежегодно выполняется более 300 трансплантаций печени, что делает этот город мировым лидером в данной области.
Мы стремимся объединять наши усилия не просто в отдельных проектах, но и хотим создать устойчивое и взаимовыгодное сотрудничество. Объединяем наши усилия не только для участия в международных мероприятиях, но и для обучения специалистов, тем более что в Китае для этого созданы все необходимые условия. Кроме того, работаем с другими регионами КНР. Это очень важный вектор нашего международного сотрудничества, который позволяет развиваться не только в западном направлении, как раньше, но и на Восток, который сейчас постепенно выходит на лидирующие позиции и задает тренды.
— Олег Олегович, благодаря чему Беларуси удалось добиться столь впечатляющих успехов в трансплантологии?
— Считаю, что причины успеха комплексные. Пытался их проанализировать и пришёл к выводу: как бы ни были талантливы и компетентны специалисты, без заряженной команды и сплоченного коллектива ничего не получится. Второй ключевой фактор—это системная поддержка. Не отдельному человеку, а целому важнейшему направлению, которое является локомотивом развития современной медицины. Кто бы что ни говорил, трансплантология тянет за собой прогресс во многих сферах—
кардиохирургии, онкологии, нейрохирургии и других направлений. Она также вывела на новый качественный уровень борьбу с таким заболеванием, как сахарный диабет.
В нашей стране понимание важности трансплантологии на государственном уровне появилось еще
15-17 лет назад. Но глава государства не занимался прямым управлением или раздачей указаний—он не говорил конкретно, кто и как должен действовать. Однако именно его личная поддержка и признание значимости и перспективности развития этого направления сыграли ключевую роль. Благодаря этому, в нашей небольшой, но хорошо организованной и эффективно управляемой стране
с квалифицированными и компетентными специалистами, которых мы подготовили самостоятельно и за короткий срок, удалось совершить мощный качественный скачок. Наличие команды, государственная поддержка и высокий профессионализм позволили достичь впечатляющих результатов в очень сжатые сроки.
Оценкой нашей работы стало присуждение центру в 2016 году Государственной премии в области науки и техники. Эта награда отражает достижения современной Беларуси. К моей большой радости, коллеги из Российской Федерации получили аналогичную госпремию в 2024 году—примерно за ту же деятельность.
Беларусь уже десять лет в топ-10 мира по донорским программам—и мы готовы делиться этим опытом.
Хочу подчеркнуть, что значимость и важность обсуждаемой проблемы огромна. В других странах зачастую требуется гораздо больше времени и усилий, чтобы наладить системную работу и добиться видимых результатов. У нас в стране это удалось сделать значительно быстрее. И сегодня мы не только достигаем поставленных целей, но и готовы делиться опытом и знаниями с коллегами.
— Завтрашний день трансплантологии — какой он? Искусственные органы, 3D-принтеры?
— Все эти технологии уже существуют — и искусственные органы, и стволовые клетки, и 3D-принтеры. Сейчас усердно и интенсивно накапливается опыт. Например, в трансплантации костного мозга происходит новый этап развития. Качественный скачок стал возможен благодаря методам клеточной терапии, особенно в лечении онкологических заболеваний, прежде всего, заболеваний крови. Сегодня мы постепенно подходим и к лечению солидных опухолей.
Что касается трансплантации органов, то эти направления—искусственные органы, 3D-печать,
клеточные технологии—пока не дали революционного прорыва. Ученые уже научились выращивать отдельные клетки и даже части органов с помощью клеточных аддитивных технологий (3D-принтеров.—Прим. ред.). Кроме того, внедрение новых технологий перфузии—сохранения
органов—позволяет значительно продлить время, когда органы остаются жизнеспособными.
Комбинация гипотермической, нормотермической и других видов перфузии помогает не только сохранять органы, но и своеобразно их «лечить» во время транспортировки, а также объективно оценивать их готовность к трансплантации по визуальным и биологическим показателям.
Что касается ксенотрансплантации—пересадки органов от животных, в частности, свиней—эта
область сейчас интенсивно развивается и сопровождается обсуждением этических вопросов. Пока
это отдельные экспериментальные случаи, которые нельзя назвать масштабным прорывом,—они не готовы к широкому применению и тиражированию.
Тем не менее, нынешние успехи уже впечатляют. Если раньше пятилетняя выживаемость после
трансплантации была на уровне 80-90%, 10летняя—около 70%, а 20летняя—50%. Это колоссальные достижения, ведь за этими цифрами стоят человеческие жизни. Однако хочется стремиться
к большему—не 70% или 80%, а 90% выживаемости и так далее. Именно благодаря стремительному
развитию технологий, когда они выйдут на новый уровень, мы сможем обеспечить качественно новый уровень лечения. Хотя это не произойдет завтра или послезавтра—миру пока не хватает ресурсов—но в перспективе мы сможем обеспечивать подобными методами лечения всех нуждающихся.
— Олег Олегович, недавно вы отметили 55‑летний юбилей. Разрешите от имени читателей журнала «Евразимут» поздравить вас с этой замечательной датой. Вы по праву принадлежите к плеяде выдающихся хирургов современности — талантливых, бесконечно увлеченных, людей, для которых профессия врача стала настоящим призванием. За вашими плечами работа в разных уголках нашей некогда необъятной родины, а также тысячи сложнейших операций, вернувших здоровье и спасших жизни многим пациентам. Большое спасибо за ваш благородный и очень нужный труд, за верность врачебному долгу, за преданность призванию. От всей души желаем вам успехов, новых открытий, крепчайшего здоровья и благополучия.
— Большое спасибо
— Завтрашний день трансплантологии — какой он? Искусственные органы, 3D-принтеры?
— Все эти технологии уже существуют — и искусственные органы, и стволовые клетки, и 3D-принтеры. Сейчас усердно и интенсивно накапливается опыт. Например, в трансплантации костного мозга происходит новый этап развития. Качественный скачок стал возможен благодаря методам клеточной терапии, особенно в лечении онкологических заболеваний, прежде всего, заболеваний крови. Сегодня мы постепенно подходим и к лечению солидных опухолей.
Что касается трансплантации органов, то эти направления—искусственные органы, 3D-печать,
клеточные технологии—пока не дали революционного прорыва. Ученые уже научились выращивать отдельные клетки и даже части органов с помощью клеточных аддитивных технологий (3D-принтеров.—Прим. ред.). Кроме того, внедрение новых технологий перфузии—сохранения
органов—позволяет значительно продлить время, когда органы остаются жизнеспособными.
Комбинация гипотермической, нормотермической и других видов перфузии помогает не только сохранять органы, но и своеобразно их «лечить» во время транспортировки, а также объективно оценивать их готовность к трансплантации по визуальным и биологическим показателям.
Что касается ксенотрансплантации—пересадки органов от животных, в частности, свиней—эта
область сейчас интенсивно развивается и сопровождается обсуждением этических вопросов. Пока
это отдельные экспериментальные случаи, которые нельзя назвать масштабным прорывом,—они не готовы к широкому применению и тиражированию.
Тем не менее, нынешние успехи уже впечатляют. Если раньше пятилетняя выживаемость после
трансплантации была на уровне 80-90%, 10летняя—около 70%, а 20летняя—50%. Это колоссальные достижения, ведь за этими цифрами стоят человеческие жизни. Однако хочется стремиться
к большему—не 70% или 80%, а 90% выживаемости и так далее. Именно благодаря стремительному
развитию технологий, когда они выйдут на новый уровень, мы сможем обеспечить качественно новый уровень лечения. Хотя это не произойдет завтра или послезавтра—миру пока не хватает ресурсов—но в перспективе мы сможем обеспечивать подобными методами лечения всех нуждающихся.
— Олег Олегович, недавно вы отметили 55‑летний юбилей. Разрешите от имени читателей журнала «Евразимут» поздравить вас с этой замечательной датой. Вы по праву принадлежите к плеяде выдающихся хирургов современности — талантливых, бесконечно увлеченных, людей, для которых профессия врача стала настоящим призванием. За вашими плечами работа в разных уголках нашей некогда необъятной родины, а также тысячи сложнейших операций, вернувших здоровье и спасших жизни многим пациентам. Большое спасибо за ваш благородный и очень нужный труд, за верность врачебному долгу, за преданность призванию. От всей души желаем вам успехов, новых открытий, крепчайшего здоровья и благополучия.
— Большое спасибо