Михаил Ефимович, наш журнал называется «Евразимут», и мы бы хотели начать наш разговор с темы евразийского пространства. Советская эпоха подарила нам уникальное общее культурное поле — это факт бесспорный. Достаточно вспомнить такие фильмы, как «Освобождение» или легендарные комедии того времени. Сегодня, спустя десятилетия после распада СССР, существует ли у нас общее культурное пространство?
— Начну немного издалека, примерно с середины девяностых, сразу после распада Советского Союза. Тогда возникла идея создать единое Министерство культуры стран СНГ наряду с Министерством иностранных дел и оборонным ведомством. Предполагалось, что культурное пространство останется общим, несмотря на политические изменения. Однако вскоре стало ясно, что новая реальность диктует другие правила. Каждое новое государство занялось созданием собственной исторической идентичности. Это привело к появлению разных интерпретаций прошлого.

Недавно прошла встреча историков и архивистов СНГ, организованная президентом Ассоциации институтов истории стран СНГ академиком Александром Чубарьяном. Там один казахстанский историк сформулировал весьма точно: «У нас было общее прошлое, но нет общей памяти». Сегодня это стало очевидностью. Учебники истории и литературы, изданные за последние 35 лет, сильно отличаются друг от друга. Даже в соседних странах вроде Таджикистана, Узбекистана и Киргизии встречаются значительные расхождения. Не говоря уже о подходе к роли России или трактовке событий Второй мировой войны, особенно на постсоветских территориях, на Украине и в Молдавии. Единственное, что действительно сохраняет наше единство, — победа в Великой Отечественной войне. Но и здесь появляются нюансы: для кого-то это Великая Отечественная война, а кто-то называет её исключительно Второй мировой войной. Новая ситуация сформировала новые поколения, родившиеся вне советского контекста. Они получили образование на Западе или Востоке, имеют иной взгляд на прошлое. Сохранение культурного единства теперь зависит от иных мотиваций и подходов.

Какие же новые мотивы появились?
— Всегда подчеркиваю важную вещь: изучение русского языка вовсе не сводится к чтению классиков вроде Толстого и Достоевского. Люди осваивают его ради гораздо большего — чтобы свободно выражаться, продуктивно коммуницировать и успешнее реализовать себя. Примечательно, что представители разных народов, будь то таджик или армянин, выбирают русский язык именно для эффективного общения друг с другом.

То есть главный мотив – практическая выгода?
— Русский язык востребован там, где человек стремится трудоустроиться в России, сотрудничает с российскими предприятиями или планирует строить будущее, связанное с нашей страной. Здесь нет ни позитивной, ни негативной оценки — это объективный факт современной реальности.

Конечно же, нужно создавать новую структуру гуманитарного взаимодействия, учитывая накопленную культурно-историческую основу. Ведь общие корни охватывают не только советскую эпоху, но и дореволюционный опыт, многовековую историю Российской империи. Важно осознавать, однако, что сегодняшняя картина мира формирует иные мотивации и подходы к взаимодействию.

Какие?
— Важнейшую роль играет ряд ключевых факторов.
Во-первых, Россия остается крупнейшим рынком для представителей творческих профессий стран СНГ. Российское культурное пространство продолжает оказывать существенное влияние на всю Евразию. Нам удалось сохранить высокий уровень художественной культуры и профессионального образования в области киноискусства, театра, музыки и балета. Эти достижения остаются востребованными и значимыми до сих пор. Традиции русской школы искусств, заложенные ещё до революции 1917 года, были значительно расширены усилиями советской власти.

А как война повлияла на культурное пространство?
— Вторая мировая война оказала огромное влияние на формирование нашего культурного пространства. Художественные учреждения, включая ленинградскую консерваторию, Мариинский театр и киностудии, создававшие культовые фильмы («Два бойца»), были эвакуированы в Среднюю Азию. Там оказались лучшие представители советской творческой элиты, многие из которых впоследствии вернулись домой, а некоторые осели в Узбекистане, Киргизии и Таджикистане. Этот процесс способствовал формированию национальных культурных элит и влиянию русских традиций на местные культуры. Важно понимать, что современная обстановка — другая. Хотя основы сегодняшнего евразийского культурного пространства закладывались в советское время, ныне действуют совсем иные механизмы формирования культурной среды. Сейчас никакое государство не способно контролировать глобальное информационное пространство интернета. Социальные сети демонстрируют яркий пример межкультурного обмена: популярность артистов становится общеевразийской — казахский рэп-исполнитель привлекает аудиторию в России, а российский артист собирает поклонников в Белоруссии и Туркмении. Молодёжь создаёт новую среду коммуникации, выходящую далеко за рамки формальных мероприятий и государственных инициатив.

То есть социальные сети играют ключевую роль?
— Посмотрите список популярных исполнителей в соцсетях — большинство из них представляют разные страны СНГ. Каждому артисту очевидно, насколько важен российский музыкальный рынок. Чтобы пользоваться всеми его возможностями, музыканты нужен русский язык и творческое развитие в русскоязычной среде.

Кроме официальной политики поддержки культурного взаимодействия, огромную роль играет деятельность Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества СНГ, основанного в 2006 году. Фонд активно способствует укреплению культурных связей, развитию творчества и повышению уровня взаимопонимания между странами – участницами Содружества Независимых Государств. Например, мы в Душанбе, в Таджикистане, проводим очередной форум научной и творческой интеллигенции СНГ. Ежегодно деятели культуры, науки и образования из разных стран собираются вместе, укрепляя горизонтальные связи и обмениваясь опытом. Безусловно, существуют официальные государственные структуры, координирующие сотрудничество: Исполком СНГ, Совет глав государств СНГ и Совет по гуманитарному сотрудничеству СНГ. Однако ключевой особенностью современного положения является изменение механизмов популярности. Советская система предполагала строгий путь к успеху: известность приносили выступления на центральных каналах, участие в телевизионных концертах и передачах типа «Голубого огонька». Только тогда артист становился узнаваемым. Важнейшим условием также считалось получение качественного профильного образования. Современная же ситуация качественно иная...

Можете привести пример?
— Давайте возьмем известного певца Льва Лещенко, моего однокурсника по ГИТИСу. Лев окончил Театральный институт имени Бориса Щукина, получил блестящее музыкальное и актерское образование. Еще студентом пятого курса он дебютировал в Московском театре оперетты. Настоящая слава пришла к нему после победного участия в престижном международном фестивале эстрадной песни в польском городе Сопот в 1972 году и регулярных выступлений на Всесоюзном радио. Вскоре голос Лещенко зазвучал буквально повсюду — он мгновенно стал любимцем миллионов зрителей и слушателей по всему Советскому Союзу.

И это был путь к долгой карьере?
— Именно. Раньше талантливые артисты строили карьеру постепенно, работая на перспективу. Прекрасный пример — мой коллега и товарищ Полад Бюльбюль оглы, который начал творческий путь молодым музыкантом и до сих пор успешно выступает, радуя публику своим голосом. Современные реалии иные: сегодня звезды вспыхивают быстро, нередко исчезая уже через полгода-год.

Почему так происходит?
— Нынешним популярным исполнителям часто недостает серьёзного таланта и основательного музыкального образования, необходимых для продолжительной успешной карьеры. Зачастую они становятся известными благодаря паре-тройке песен, стремительно приобретают славу, но уже через пару лет уступают место новым лицам. Скорость обновления музыкальных хитов сейчас невероятно высока — словно на ипподроме: одни фавориты приходят, другие быстро сходят с дистанции. Достаточно взглянуть на музыкальные чарты соцсетей, например, во ВКонтакте: если хотя бы пятерых музыкантов из первой полусотни вы узнаете, это уже выдающееся достижение. Большинство звёзд мелькает ярко, но ненадолго — задерживаются надолго единицы.

Неизбежное явление?
— Нужно воспринимать это явление философски. Подобная кратковременная популярность — закономерная черта современной массовой культуры. Взять, к примеру, девушку, ставшую известной благодаря видеороликам о упаковке подарков и собравшей миллионы подписчиков. Её звезда быстро взошла, но столь же быстро погасла, оставив лишь мимолетный след в культуре.

Вы сказали, что многие популярные блогеры в сети быстро исчезают из топов. Что это значит?
— Они просто растворяются в потоке информации. Интернет полон примеров молодых блогеров и музыкантов, чья популярность оказалась временной. Казалось бы, сеть открывает двери к славе, но зачастую это лишь мираж. Быстро поднявшись, такие звёзды так же быстро теряют аудиторию и исчезают навсегда.

А вам нравится современный рэп?
—Всё определяет талантливость произведения. Возьмите, к примеру, знаменитый рэп-мюзикл «Гамильтон» на Бродвее — гениально выполненное шоу, завоевавшее сердца публики по всему миру. Тем не менее, даже самые качественные композиции рано или поздно начинают утомлять слушателя. Рэп, каким бы хорошим он ни был, требует умеренности — слушать его дольше нескольких десятков минут подряд крайне тяжело. Смена жанров — нормальная практика. Ещё в 50–60-е годы XX века огромную популярность имела так называемая «стадионная поэзия», собиравшая тысячи людей на площадях. Таких поэтов, как Евтушенко и Вознесенский, слушали полные стадионы. Тогда их знали не как «больших поэтов», а как молодых хулиганов. А сейчас аудиторию собирают рэп-баттлы.

Что изменилось сейчас?
— Сегодня любой желающий может заявить о себе как о поэте или писателе, просто разместив своё творчество онлайн. Так, популярный ресурс «Поэзия.ру» насчитывает около 900 тысяч зарегистрированных авторов, а сайт «Проза.ру» — свыше 600 тысяч пользователей. Причём речь идёт только о русской литературе! Это резко контрастирует с ситуацией времён СССР, когда в Союзе писателей состояло порядка десяти тысяч литераторов, имена большинства которых оставались неизвестны широкой публике. Более того, в интернете есть популярные ресурсы и на языках других народов бывшего СССР — например, сайты, посвящённые татарской и башкирской поэзии.

Получается, что сейчас любой может назваться поэтом или писателем?
— Верно подмечено: сегодня действует простой заявительный принцип. Никому уже не скажешь: «Извини, но ты не поэт!» Написал стихи — значит, считаешься поэтом. Такая открытость радует своей демократичностью. Кстати, замечаю, что многие публичные персоны искренне гордятся своими литературными амбициями, открыто заявляют об увлечении поэзией.

О том, что при общем прошлом может не быть общей памяти, об экологии души и Евразийском Экосовете, о театре, как элитарной коммуникации и о том, что, как бы кому ни казалось, уровень культуры не упал.

А как вы относитесь к самиздату?
—Крупнейший издательский сервис «ЛитРес» запустил проект «Самиздат», где авторы самостоятельно публикуют свои произведения. Самое удивительное, что эти тексты читатели не только читают, но и охотно приобретают! Речь идет не о книгах, прошедших редакционную обработку, а о произведениях, созданных и выпущенных авторами собственными силами. Перед нами принципиально новая культурная реальность, открывающая доступ к широкому кругу читателей любому желающему автору. Не надо говорить, что у нас не читают. Читают, проблема в том, чтобы научить читать длинные тексты. А так люди почитывают. Я сам много читаю, поверьте.

Вы участвовали в создании Экосовета по инициативе АНО «Евразимут». Отношение к экологии и природе – это тоже часть культуры. У Лихачева есть понятие «экология души».
— Дмитрий Сергеевич Лихачёв утверждал, что чистота и нравственность человеческой души проявляются в бережном отношении к окружающему миру и экологии. По его мнению, человек неразрывно связан с природой и зависит от неё. Вместе с тем, природа сама по себе — землетрясения, цунами и прочие природные катастрофы — лишена понятия добра и зла. Обвиняя природу в человеческих бедствиях, мы упускаем главное: нравственную ответственность несут только люди. Говоря о природной экосистеме, мы понимаем, что мораль присуща лишь человеческому обществу. Животные обладают определёнными формами сознания и психической деятельности, пусть примитивными, но важными для выживания видов. Природа живёт по собственным законам, отличным от этических установок человека. От поведения людей зависят судьбы животного и растительного мира, состояние планеты Земля и экологическая безопасность будущих поколений. Человек не одинок в этом мире, и каждое его действие отражается на всём биологическом разнообразии Земли. Беречь природу — обязанность каждого гражданина и важнейший аспект духовной зрелости человечества.

Как сильно человек влияет на экологию?
— Необходимо учитывать, что климатические процессы зависят не только от антропогенного воздействия, но и от множества природных факторов. Уже давно ведутся дискуссии о степени влияния человеческой активности на изменение климата. Существуют научные исследования, доказывающие важность учета геологических и астрономических явлений. Земля движется по орбите вокруг Солнца, а само Солнце перемещается внутри Галактики. Наклон земной оси и циклические колебания оказывают воздействие на океаны, покрывающие почти три четверти поверхности планеты. Изучение этих сложных взаимосвязанных процессов требует особого внимания ученых. Любопытно отметить, что человечество освоило ближайший космос гораздо лучше, чем исследовало собственный дом — Землю. Наша планета обладает многослойной структурой, скрытой от глаз исследователей. Самые глубокие скважины достигают максимум 12 километров, тогда как толщина земной коры составляет десятки километров, а до слоя мантии — около 400 км. Очевидно, что наши знания о внутреннем устройстве Земли пока ограничены. Несмотря на успехи исследований в прошлом веке, проекты по бурению глубоких скважин временно приостановлены. Однако интерес к таким работам возрождается вновь. Теперь ими занимаются не только российские ученые, но и китайские специалисты. Ощущение собственного незнания заставляет нас углубляться в понимание устройства родного дома — планеты Земля.

Какова роль Экосовета совета в этих вопросах?
— Создание международного экологического сообщества для решения проблем охраны окружающей среды на территории Евразии представляется чрезвычайно важной задачей.

У любого экологического действия нет границ, так как изменения в Арктике или Антарктике влияют на климат всей планеты. Политики не всегда это понимают…
— Согласен. Взаимосвязь всего живого гораздо глубже, чем политические решения. Это требует внимания и изучения. Я не сторонник радикальных экологических подходов вроде полного перехода на велосипеды и отмены двигателей внутреннего сгорания.

Сегодня действует простой заявительный принцип. Никому уже не скажешь: «Извини, но ты не поэт!» Написал стихи — значит, считаешься поэтом.

Почему?
— Зеленая энергетика стоит дорого, для нее нужны редкоземельные металлы, добыча которых неэкологична. В Сербии, например, протесты против разработки месторождений лития – это часть общемирового процесса. Нельзя решать экологические проблемы в отдельно взятой стране.

Чем ваш Экосовет отличается от партии «Зеленых» или WWF?
— Политические партии, такие как «Зелёные», зачастую руководствуются узкими партийными интересами, забывая о реальных угрозах. Яркий пример — Германия, отказавшаяся от атомной энергетики вопреки здравому смыслу и проигнорировавшая положительную практику соседей, продолжающих развивать АЭС. Наша инициатива направлена на создание независимого экспертного совета, объединяющего учёных и общественных деятелей, понимающих реальную опасность экологической деградации и способных конструктивно воздействовать на общество. Цель проекта — привлечение общественного внимания к актуальным экологическим вопросам и разработка конкретных решений, а не борьба за депутатские мандаты или власть. Мы убеждены, что экология должна оставаться вне политики, иначе решения будут приниматься исходя из конъюнктурных соображений, а не научных фактов и реальной пользы для будущего человечества.

Вы против политизации науки?
— Да, политизация науки об экологии опасна, это путь в никуда. Вспомните Нобелевскую премию Альберта Гора, полученную за концепцию глобального потепления. Это повлекло за собой серьезные экономические и политические последствия.

Получается, что некоторые экологические проекты вызывают сомнение относительно их научного обоснования?
— Именно. Наше экологическое движение создано специально для реализации научно-обоснованных практических целей, а не политических амбиций. Разница между этими подходами фундаментальна и критически важна для эффективной защиты окружающей среды.

Позвольте задать личный вопрос. Ваша биография впечатляет многообразием занятий: госслужба, искусство, наука, телевидение… Сложно представить более разнопланового специалиста. Ваши телепередачи выделяются высоким качеством подачи материала и увлекательными темами. Каков, на ваш взгляд, рецепт успешного телешоу? И какое будущее ждет современное телевидение?
— Здесь уместно разделить две важные составляющие. Первое — физический аппарат, привычный каждому зрителю, — экран телевизора. Второе — само телевещание, содержательная сторона медиа, контент, распространяемый различными способами. Современное телевидение выходит далеко за пределы обычного экрана: радиостанции ведут прямые эфиры, журналы выпускают видеосюжеты, а молодёжь проводит часы, просматривая короткие ролики в социальных сетях. Всё это — формы одного большого медиапространства, называемого телевидением.

Что изменилось?
— Поколение 25-45 лет смотрит стриминговые платформы и формирует телепрограмму по своему вкусу. Но даже самые «продвинутые» заглядывают в новостные выпуски на «России-1» и «Первом канале».

В советское время, чтобы получить полную картину мира, нужно было читать несколько газет. А сейчас?
— Современные информационные программы на телевидении продолжают играть значительную роль в формировании целостной картины мира, даже несмотря на распространение интернета. Вместо простого информирования телевидение предлагает глубокий анализ происходящих событий и различные точки зрения. Подход к подаче новостей заметно изменился, вместо традиционного перечисления фактов — более насыщенный и сложный анализ мировых тенденций и ситуаций. Телевизионщики знают, что большинство современных людей знакомится с последними новостями через смартфоны. Задача телевидения – развить новость, показать ее с разных точек зрения, более емко. Телевизор становится своего рода информационным журналом.

Значит ли это, что телевидение остается востребованным?
— Безусловно. Не все новости попадают в смартфон, как и не все новости попадают на телевидение. Телевизор смотрят отчасти по привычке, по инерции. Сегодня можно формировать информационный и развлекательный день по своему вкусу, конструировать свою телепрограмму. Вы сами себе редактор. Но это всё равно телевидение. И 60% населения всё равно смотрят телевизор. Даже те, кто утверждает, что не смотрят, всё равно смотрят. Это обычное явление. Как режиссёры, которые говорят, что не читают театральную критику, но при этом возмущаются, если их критики обидели.

Мы знаем, что самые рейтинговые новости – это криминал, расследования, убийства. Почему у людей такая тяга к плохим новостям?
— Когда я пришел на телевидение и увидел первую верстку новостей, я ужаснулся. Спросил редакторов: «Вы обалдели? Зачем так пугать людей?». Они ответили: «Хороших новостей не бывает». Поэтому, когда мы делали новости на канале «Культура», мы сходили с ума, пытаясь найти позитив.

Криминальные новости имеют больший вес в спокойные времена. Когда жизнь монотонна, хоррор привлекает. Но сегодня в России нет семьи, которая бы назвала свою жизнь монотонной. Все в напряжении, болеют за близких. Поэтому я не думаю, что криминал будет пользоваться особым успехом.

Но тяга к плохому все равно остается?
— Да, это свойство человеческой природы. Взрыв газа в жилом доме на улице Тюленева в Москве – событие, а спектакль в театре – не такое большое. В спокойные времена люди хотят «17 мгновений весны», а в беспокойные – «Чебурашку». Может быть, поэтому сейчас так много мультфильмов для семейного просмотра. Это социальная терапия, и это нормально.

Считаете ли вы, что уровень культуры в России и мире падает последние 30 лет?
— Нет. Уровень культуры не упал, он просто стал другим. Культура стала другой.

А высокое искусство, например, опера и Большой балет, становится элитарным?
— Любой театр становится элитарным. Общение «живого с живым» в искусстве – это уже элитарность. Даже наш с вами разговор – это элитарная коммуникация. То, как люди будут смотреть его на экране, – уже нет. В искусстве торжествует цифра, и от этого не уйти. Но посещение Большого театра доступно многим.

Не могу не спросить о кино. Советское кино было великим: Шукшин, Губенко… Возможен ли сейчас в России новый Шукшин?
— (Задумывается). Чтобы он приехал из алтайской деревни, поступил… А главное, даже если поступит, дадут ли ему снять кино?!
В мире интернета и новых коммуникаций и жизнь стала другой, и кино. Может быть, появится значительный человек, но это не будет второй Шукшин или Тарковский. Он будет значителен именно своей индивидуальностью.

Означает ли это, что талантливый независимый режиссёр, даже если его стиль непривычен для массового зрителя, способен завоевать широкую аудиторию, несмотря на господство больших кинокомпаний?
— Да, ведь сейчас можно снять картину даже на телефон, и это может быть невероятно успешно. Кроме якутского кино, появляется татарское, казахстанское, башкирское кино. Это хороший знак. Когда-то Сергей Соловьев собрал на курсе киргизов, и это привело к буму киргизского кино. И сейчас, говоря о киргизской режиссуре, можно отметить ее индивидуальность и силу, связь с почвой. У людей, связанных с почвой, сейчас больше шансов на прорыв, чем у кого-то в Москве. Был Шукшин, но был и Тарковский, был Губенко, но был и Кончаловский.

Что ждёт прокат? Увидим ли мы больше башкирского и казахстанского кино, или стоит ждать возвращения крупных западных компаний?
— Искусство должно отражать уникальность каждой нации. Когда я слышу, что отечественный фильм похож на голливудский блокбастер, появляется ощущение, что мы искусственно копируем чужую форму. Когда я основал Театр мюзикла в Москве, мы начали сотрудничать с американскими профессионалами, с центром Михаила Барышникова. Через некоторое время поняли: мы не сможем повторить дух бродвейских постановок, да и не нужно пытаться стать вторым Бродвеем. Нам необходимо обрести собственное лицо, сформировать оригинальную эстетику и сценографию, соответствующую нашим традициям и особенностям восприятия российского зрителя. Россия — уникальная страна с богатой культурой и историей. Попытки слепо подражать зарубежным стандартам приводят к потере индивидуальности и ослаблению интереса зрителей. Мы обязаны развивать уникальные национальные черты в искусстве и творчестве, находить собственные пути выражения мыслей и чувств. Наши зрители ждут настоящего, искреннего произведения, отражающего нашу действительность. Уникальность — залог успеха. Наш зритель привык к шедеврам мирового уровня. В советское время, несмотря на идеологические ограничения, мы могли наслаждаться лучшими образцами иностранного кино. Кинематограф Америки, Европы и Китая находит отклик у российских зрителей. Но это не значит, что мы должны перенимать западные модели. Напротив, наша задача — показать российскую школу режиссуры, драматургии и актёрского мастерства, обращённых к душе отечественного зрителя. Моя позиция проста: не стоит равняться на Запад или Восток. Главное — быть самим собой. Необходимо уметь чувствовать запросы своего народа, создавать продукцию, вызывающую подлинный восторг, доверие и уважение зрителей. Невозможно добиться успеха, имитируя чужой стиль или повторяя зарубежные образцы. Только проявив национальную идентичность, мы создадим истинно русское искусство, достойное уважения и любви отечественных зрителей.

Какова ваша позиция относительно перспектив восстановления международного музейного сотрудничества? Какие шаги могли бы способствовать возрождению обменов выставками, совместными проектами и исследовательскими миссиями между нашими странами?
— Сегодня наше отношение к межмузейному сотрудничеству с иностранными партнерами стало гораздо осторожнее. Причины очевидны: высок риск появления проблем, связанных с экспонированием предметов искусства за рубежом. Лишь два государства — Беларусь и Китай — вызывают доверие благодаря надежным гарантиям безопасности, обеспеченным государственными соглашениями. Этот вопрос выходит далеко за рамки простых договоренностей и нуждается в серьезной государственной поддержке и согласовании мер безопасности. Личный опыт участия в возвращении коллекции импрессионистов весной 2022 года убедил меня в важности строгих подходов. Только такие меры позволят обеспечить сохранность бесценных произведений искусства во время зарубежных экспозиций. Пока система надежных гарантий отсутствует, вероятность увидеть знаменитые экспонаты вроде «Джоконды» Леонардо да Винчи в российских музеях крайне мала. И зарубежные зрители вряд ли смогут полюбоваться шедеврами русских художников, такими, как полотна импрессионистов из нашего собрания.

Сейчас многие уехавшие собираются вернуться домой. Как считаете, стоит ли активно приглашать обратно тех, кто пока колеблется? И какую позицию лучше занять государству в отношении таких соотечественников?
— Не надо ничего форсировать. Не надо делать вид, что мы заинтересованы в ком-то, кто уехал. Но не надо и делать вид, что мы не заинтересованы в них, скажем так. Это очень тонкая материя. В Россию вернутся те люди, которые никак не проявили себя в качестве русофобов. Моя позиция очень проста: люди сами должны сделать выбор, понимая, что существует много законов, под которые они могут попасть. Когда я сказал, что в России будут не рады возвращению многих из тех, кто уехал, я имел в виду прежде всего вот что:

Многие возвращаются — тихо, спокойно. Я знаю много айтишников, которые уехали и вернулись.

когда вы, ребята, соберетесь купить билет, почитайте прежде уголовный кодекс, новое законодательство о фейках, экстремистах, террористах. Почитайте и тогда принимайте решение. Посоветуйтесь со своим юристом, подпадают ли ваши высказывания под эти законы. Это совсем не простая история. Даже те, кто не высказывался, просто уехал, разве это не обозначение политической позиции? Уехали и уехали, их дело. Многие люди выбрали свою судьбу, они не хотят возвращаться в Россию. Я думаю, что 99% уезжали по бытовым причинам. Или от страха. Уезжали от страха мобилизации, уезжали для того, чтобы удобнее было вести бизнес, уезжали за работой, потому что многие компании зарубежные тоже уходили и предлагали своим сотрудникам уехать. На самом деле многие возвращаются — тихо, спокойно. Я знаю много айтишников, которые уехали и вернулись.

Известных людей, кто уехали тихо, из страха мобилизации. Они вернутся, но смогут в кино у нас сниматься? Или снимать фильмы?
—Я думаю, что в каждом конкретном случае это будет зависеть от множества обстоятельств, поверьте мне, от множества обстоятельств.