Быть в курсе всех новостей
Telegram
Мы рассчитываем, что кактолько соглашение вступит
в силу, в среднесрочный период наша торговля может
удвоиться. И для этого естьвсе предпосылки
в силу, в среднесрочный период наша торговля может
удвоиться. И для этого естьвсе предпосылки
За 10 лет существования ЕАЭС утвердился как один из ключевых центров глобального развития. Об этом заявил Президент России Владимир Путин на IV Евразийском экономическом форуме в Минске. Внутренняя торговля Союза достигла $97 млрд, а торговля с третьими странами составила $800 млрд, что сопоставимо с ведущими державами мира. Промышленное производство в ЕАЭС выросло на 30%, обрабатывающая промышленность—на 46%, а рост в сфере сельского хозяйства составил 26%. Такая динамика позволяет государствам—членам Союза с уверенностью заявлять о себе как о надежных торговых партнерах и открывать новые ниши для своей продукции на мировых рынках. О том, с какими странами у ЕАЭС выстраиваются наиболее эффективные отношения и какие перспективы открываются перед союзом сегодня, «Евразимуту» рассказал министр по торговле Евразийской экономической комиссии Андрей СЛЕПНЁВ.
Андрей Александрович, лидеры государств Евразийского экономического союза из раза в раз подчёркивают важность работы над соглашениями о свободной торговле с партнёрами из третьих стран. Ввиду сложившихся политических и экономических обстоятельств особое внимание сегодня приковано к дружественным странам Глобального Юга. Многие из них расположены в Азиатском регионе, а их делегации традиционно участвуют в Восточном экономическом форуме. Собственно, первое соглашение о свободной торговле ЕАЭС заключил с Вьетнамом. Расскажите в преддверии ВЭФ‑2025 о результатах работы с этой страной.
— Действительно, Союз, как и многие страны, ведет активную торговую политику. Мы делаем акцент на отношениях со странами Глобального Юга. Это и наш интерес, и интерес наших партнёров из соответствующих стран. В основе лежат и исторические связи, и, конечно, планы дальнейшего развития в новых, активно меняющихся условиях. Понятно, что партнеры нужны, интеграция необходима, чтобы поддержать конкурентоспособность, технологический уровень, быть готовыми к новым правилам, к новому ландшафту мировой торговли. Прежде всего, нас, конечно, радует, что такая работа ведётся активно, и партнеры действительно заинтересованы в Евразийском союзе как важном контрагенте по торговым связям.
Что касается наших переговоров и уже заключённых соглашений, они в целом показали свою эффективность. Вьетнамскому соглашению в этом году 10 лет, хотя определённые переходные периоды ещё не истекли, они длительные, некоторые до 2027 года, тем не менее, за это время торговля выросла на 60%. Есть колебания, но тренд очевиден. Очевиден даже для тех экономик, которые благодаря этому соглашению начали активно развивать сотрудничество. Казахстан повысил товарооборот с Вьетнамом на 134% за этот период, Киргизия — в 24 раза, Армения — в 73 раза.Что касается Союза в целом, соглашение частично охватывает товары, на которые у нас были высокие пошлины. Эти пошлины отменяются.
— Какую роль сыграла отмена пошлин?
— Результаты хорошие. На 90% увеличилась торговля по тем позициям, на которые вьетнамская сторона отменила пошлину: свинина, мясо птицы, растительное масло, детское питание, готовая продукция, удобрения, лук, грузовики, лекарства, бумага, спецтехника и так далее. Мы немного волновались, поскольку у Вьетнама к моменту заключения соглашения было множество партнеров, и подавляющая часть торговли с Вьетнамом идет именно на условиях свободной торговли.
Мы вышли на ринг с подготовленными конкурентами. Но несмотря на это, наши предприятия показали свою эффективность и смогли на вьетнамском рынке обеспечить себе нишу.
— В схеме свободной торговли нет рисков для отечественного бизнеса?
— Мы обеспечили серьёзную защиту нашим чувствительным отраслям там, где мы можем видеть риски. Например, это касается продукции лёгкой промышленности. У нас предусмотрены так называемые триггерные механизмы, позволяющие восстановить пошлины. Такие механизмы, что важно, уже применялись, и не исключено, что в ближайшее время будет принято ещё одно решение, с учётом сегодняшних торговых войн и новых товарных потоков, которые пока непонятно куда выплеснутся. В этой части мы готовы также активно реагировать и защищать наших производителей.
Вьетнам тоже эффективно использовал соглашение. Правда, по большей части выросли поставки по тем товарам, где у нас и так нулевые пошлины: это в первую очередь телефоны, компьютеры, микросхемы и им подобные товары. Это связано с реализацией масштабных инвестиционных проектов в самом Вьетнаме
— Действительно, Союз, как и многие страны, ведет активную торговую политику. Мы делаем акцент на отношениях со странами Глобального Юга. Это и наш интерес, и интерес наших партнёров из соответствующих стран. В основе лежат и исторические связи, и, конечно, планы дальнейшего развития в новых, активно меняющихся условиях. Понятно, что партнеры нужны, интеграция необходима, чтобы поддержать конкурентоспособность, технологический уровень, быть готовыми к новым правилам, к новому ландшафту мировой торговли. Прежде всего, нас, конечно, радует, что такая работа ведётся активно, и партнеры действительно заинтересованы в Евразийском союзе как важном контрагенте по торговым связям.
Что касается наших переговоров и уже заключённых соглашений, они в целом показали свою эффективность. Вьетнамскому соглашению в этом году 10 лет, хотя определённые переходные периоды ещё не истекли, они длительные, некоторые до 2027 года, тем не менее, за это время торговля выросла на 60%. Есть колебания, но тренд очевиден. Очевиден даже для тех экономик, которые благодаря этому соглашению начали активно развивать сотрудничество. Казахстан повысил товарооборот с Вьетнамом на 134% за этот период, Киргизия — в 24 раза, Армения — в 73 раза.Что касается Союза в целом, соглашение частично охватывает товары, на которые у нас были высокие пошлины. Эти пошлины отменяются.
— Какую роль сыграла отмена пошлин?
— Результаты хорошие. На 90% увеличилась торговля по тем позициям, на которые вьетнамская сторона отменила пошлину: свинина, мясо птицы, растительное масло, детское питание, готовая продукция, удобрения, лук, грузовики, лекарства, бумага, спецтехника и так далее. Мы немного волновались, поскольку у Вьетнама к моменту заключения соглашения было множество партнеров, и подавляющая часть торговли с Вьетнамом идет именно на условиях свободной торговли.
Мы вышли на ринг с подготовленными конкурентами. Но несмотря на это, наши предприятия показали свою эффективность и смогли на вьетнамском рынке обеспечить себе нишу.
— В схеме свободной торговли нет рисков для отечественного бизнеса?
— Мы обеспечили серьёзную защиту нашим чувствительным отраслям там, где мы можем видеть риски. Например, это касается продукции лёгкой промышленности. У нас предусмотрены так называемые триггерные механизмы, позволяющие восстановить пошлины. Такие механизмы, что важно, уже применялись, и не исключено, что в ближайшее время будет принято ещё одно решение, с учётом сегодняшних торговых войн и новых товарных потоков, которые пока непонятно куда выплеснутся. В этой части мы готовы также активно реагировать и защищать наших производителей.
Вьетнам тоже эффективно использовал соглашение. Правда, по большей части выросли поставки по тем товарам, где у нас и так нулевые пошлины: это в первую очередь телефоны, компьютеры, микросхемы и им подобные товары. Это связано с реализацией масштабных инвестиционных проектов в самом Вьетнаме
— Вы назвали сейчас множество категорий товаров. Какую продукцию в основном поставляет нам Вьетнам и что в приоритете по нашим поставкам в эту страну? Чем мы можем порадовать вьетнамских потребителей, и чем они могут порадовать нас?
— Что касается вьетнамских позиций на нашем рынке,—это телефоны, электроника в самом широком спектре, рыбная продукция, безусловно, ну и, конечно, продукция лёгкой промышленности: одежда, обувь. С нашей стороны мы активно работаем в сфере агропромышленного комплекса и в промышленной сфере. Это все крупнейшие позиции нашего экспорта. И я рассчитываю, что торговля будет расширяться.
— Ещё одна страна, с которой совсем недавно, в конце июня, в Минске было подписано временное торговое соглашение, — это Монголия. Это наш друг, сосед. Но, тем не менее, объёмы торговли с ней не такие большие, как могли бы быть. Какие выгоды может принести нам это соглашение?
— Действительно, Монголия—наш близкий партнёр, у нас тесные связи. И географически к нам эта страна близка. Соглашение, которое мы сегодня подписываем, знаменует, без преувеличения, новую веху в отношениях России и других стран Евразийского союза с монгольской стороной.
— Почему это является новой вехой?
— Прежде всего, мы видим серьёзный потенциал Монголии как развивающейся экономики. И видим, что за счёт торговли с Союзом можем содействовать этому развитию. Мы можем предложить больше товаров на монгольском рынке и больше возможностей для монгольского бизнеса на нашем рынке.
Кстати, это соглашение в определённом смысле уникально, поскольку мы с нашими монгольскими партнёрами ориентированы на улучшение баланса взаимной торговли. Сегодня, к сожалению, у нас значительный дисбаланс: наши поставки во много раз превышают встречные поставки из Монголии. Хотя мы были бы рады видеть больше монгольских
товаров на нашем рынке.
— О каких товарах идет речь?
— Речь о мясной продукции, которая производится в экологически чистых условиях. Конечно, она должна соответствовать необходимым ветеринарным требованиям. Но мы в советское время торговали и решали эти проблемы. То же касается
одежды, кашемировых изделий, которыми славится монгольская сторона. Ну и целый ряд других продуктов, которые мы хотим видеть на рынке стран ЕАЭС. Нам кажется, это было бы выгодно нашим потребителям. Объёмы нашей торговли растут. За 2023 год экспорт вырос на 24%, монгольские поставки—на 74%. По итогам 2024 года мы уже приблизились к отметке в 3 миллиарда долларов, это существенный рост. Но мы рассчитываем, что как только соглашение вступит в силу, в среднесрочный период наша торговля может удвоиться. И для этого есть все предпосылки. Соглашение охватывает по 367 линий с каждой стороны, но эти линии—именно те, на которых фокусируется наша торговля. Преференциями будет покрыто 90% нашего текущего экспорта в Монголию,—серьезная экономия на пошлинах, которую мы оцениваем в 100 миллионов долларов в год.
Мы ожидаем, что значительная часть продуктов получит преференциальную поддержку. Это хлебобулочные и кондитерские изделия, шоколад, мясные продукты, мясо, масло, сахар, минеральная вода, маргарин. В общем, широкая палитра товаров. Преференции получат промышленные товары: удобрения, металлургическая продукция, железнодорожная техника, самый широкий ассортимент транспортных средств, сельхозоборудования, косметики, мебели.Ещё раз отмечу, мы рассчитываем на более широкое присутствие Монголии на нашем рынке. Договорились с монгольскими коллегами предметно поработать, вычленить те проблемы, которые мешают нашей торговле, начиная от технического регулирования и заканчивая доступом на маркетплейсы, и попытаться их разрешить, чтобы обе стороны были полностью довольны.
— Выступая на Петербургском международном экономическом форуме, где, кстати, был презентован первый номер нашего журнала, вы объявили о завершении субстантивных переговоров с крупнейшей страной Юго-Восточной Азии — Индонезией. Когда будет подписано соглашение с ней, и существенно ли может увеличиться наша торговля?
— С Индонезией мы готовим полноценное соглашение о свободной торговле. Переговоры завершены, на питерском форуме мы говорили о некоторых ещё остававшихся технических вопросах, которые надо доработать. Сейчас вся эта работа завершена окончательно. Мы отправили документы на финальное согласование. Этот процесс занимает время, но мы полны оптимизма и ждём скорейшего подписания соглашения.
Такую задачу мы поставили совместно с господином Аирлангга Хартарто, министром-координатором по экономическим вопросам правительства Индонезии, и полны решимости двигаться по этому плану. Индонезия—самая крупная страна—партнёр по свободной торговле для Союза. Это страна с населением, которое приближается к 300 миллионам человек, один из лидеров в Юго-Восточной Азии по развитию и объёмам экономики.
Мы видим огромный потенциал развития торговли. Индонезия на протяжении уже многих лет растет быстрыми темпами. И было бы очень хорошо, если бы наш бизнес поймал волну роста, которую демонстрирует эта страна. Этому также способствует и растущий интерес наших людей—бизнесменов, туристов к индонезийскому направлению.Когда мы только начинали эти разговоры, наше бизнес-комьюнити в регионе было не очень представительным. Сейчас, конечно, картина уже совсем иная. Многие люди там обосновались, ведут бизнес, развивают различные проекты.
— Что соглашение с Индонезией даст обеим сторонам?
— В соглашении заключены серьёзные преференции: они касаются полимеров, удобрений, энергоносителей, спецтехники, такой, как карьерные самосвалы, металлургии, продукции из металла, электрического и механического оборудования, сельхозпродукции, пшеницы, муки, молочной продукции, кондитерских изделий, мяса, в том числе халяльного. Сейчас направление халяльного мяса на экспорт развивается очень активно. Надеемся, что и здесь у нас всё будет хорошо. И мы также рассчитываем, что когда соглашение начнёт действовать, в среднесрочном периоде в 3-5 лет мы сможем удвоить торговлю.
— Говоря о странах Азиатского региона, нельзя обойти вниманием крупнейших игроков — Индию и Китай. С Индией решение о начале переговоров было принято ещё в 2016 году. Как вы оцениваете перспективы перехода на преференциальный режим?
— Мы считаем, что экономическая логика будет стимулировать наше партнёрство с Индией. Во-первых, и наши страны, и индийская сторона уделяют приоритетное внимание коридору «Север—Юг». Это перспективное направление. Во-вторых, и наши страны, и Индия активно проводят политику развития собственных технологий, собственных производств. Чтобы конкурировать с мировыми гигантами, такими, как Америка или Китай, безусловно, и нам, и Индии необходимо партнёрство. Я думаю, мы в этом плане можем логично взаимодополнять друг друга, быть партнёрами.
Мы ведём консультации с индийской стороной, сейчас находимся в активном диалоге, но дата первого раунда ещё не назначена. Тем не менее, подготовительная работа идёт, и мы видим интерес партнёров. Я уверен, что этот интерес будет только повышаться с учётом ситуации, которая сейчас складывается в мировой торговле.
— Вы имеете в виду тарифные войны Трампа?
— Да, в том числе и всё, что связано с тарифными войнами. Безусловно, этот процесс будет стимулировать определенную активную работу с партнёрами, которые склонны придерживаться правил интеграции и кооперации.
— Что касается Китая, то по понятным причинам о зоне свободной торговли между нашими странами речи не идёт. Тем не менее, у ЕАЭС действует непреференциальное соглашение с КНР. Что оно на практике даёт нашему торгово-экономическому сотрудничеству?
— Наше соглашение непреференциальное, но не надо забывать, что средний тариф очень невысок, в районе 5%. Да, мы защищаем чувствительные позиции, например, автомобили, но в целом тариф невысокий. Наш рынок в значительной степени интегрирован с Китаем. На Китай приходится треть нашей внешней торговли, то есть он является крупнейшим партнёром. И мы очень ценим наше партнёрство с Китаем. При таких объёмах взаимной торговли—300 миллиардов долларов за 2024 год—встаёт вопрос о технических условиях
торговли, включая логистику, расчеты, процедуры на границе, оформление документов. Именно эти моменты влияют на товарооборот. Несмотря на все вызовы, мы сохраняем объёмы, торговля сбалансирована, разница между экспортом и импортом минимальна. Фактически мы идём в паритете, и это очень важно для обеих сторон. Наше соглашение этому способствует. По традиционным направлениям торговых отношений: доступ различных товаров с повышенными административными требованиями—продуктов питания, продовольственной продукции, упрощение логистики, цифровые транспортные коридоры, позволяющие сократить
простой на границах, идет полноценная работа, функционирует совместная комиссия. Обсуждаются и вопросы транзита, признания сертификатов. Мы регулярно встречаемся и на уровне министров, и на уровне специалистов. Практически работа идет нон-стоп в течение всего года.
Безусловно, новые события, новые вызовы ставят новые задачи перед нами. Нам надо будет их
обсуждать. Изменение торговых потоков, которое мы сегодня видим, требует дискуссии и выработки взаимоприемлемых решений. Но я уверен, что, базируясь на наших традиционных и очень тёплых связях с Китаем, мы будем находить решения, которые учитывают интересы всех сторон и обеспечивают стабильность.
— Вы также курируете ряд конкретных проектов, нацеленных на Азиатский регион. Речь идёт о цифровизации транспортных коридоров в направлении Китая, а также о проекте по развитию экспорта сельскохозяйственной продукции производителей стран ЕАЭС в Китай — «Евразийском агроэкспрессе». Расскажите подробнее о достигнутых результатах.
— Сегодня цифровизация—самый очевидный драйвер для повышения эффективности железнодорожных перевозок. Она позволяет за счёт предварительных процедур оформления всех документов и разрешений обеспечить дешевое прохождение границы и транзит. Это экономит и время, и деньги, и вагоны, и пути. В общем, является очень эффективным решением.
Мы видим, что за прошлый год у нас перевезено по железной дороге 175 миллионов тонн грузов с ростом в 9%, по сравнению с 2023 годом.Наш проект по цифровизации позволяет выйти практически на стопроцентную верификацию и чистоту данных при предварительной передаче сведений для таможенного оформления. В трансграничном режиме это простой процесс, поскольку мы провели широкую работу внутри Союза, между пятью странами, и теперь с Китаем. Подписано соглашение о взаимном признании электронных подписей, позволяющее придать юридическое значение документам. Это большая работа. Идея простая, но она требует большой, тщательной подготовки.
Сегодня мы уже работаем и над цифровизацией товаросопроводительных документов, что позволит полностью уйти от бумаги в цифру и сделать ещё один шаг к повышению эффективности. Мы удовлетворены этой работой.
Ещё одна важная тема тоже связана с логистикой. Это наш проект «Евразийский Агроэкспресс». Логика была очень простая—обеспечить ускоренные поставки в центральные регионы Китая, минуя порты, минуя обходные морские пути. Эта логика себя оправдала, есть значительный рост поставок в этом направлении. За три года мы уже перевезли более 1,6 миллиона тонн грузов, половину из них в рефрижераторных контейнерах. Это и субпродукты, и мясо, и молочная, и кондитерская продукция. При этом подобные проекты носят обоюдный характер, заинтересованность в них взаимная, что позволит нам в будущем монетизировать большой потенциал самообеспеченности по продовольственным продуктам. По последним данным, рыбу, морепродукты в Китай могут направлять не меньше тысячи российских поставщиков. Мясную продукцию поставляют 58 поставщиков, много поставляется продукции пчеловодства. Мы пытаемся комплексно работать в этом направлении, помогая нашим поставщикам открывать новые перспективы.
— Что касается вьетнамских позиций на нашем рынке,—это телефоны, электроника в самом широком спектре, рыбная продукция, безусловно, ну и, конечно, продукция лёгкой промышленности: одежда, обувь. С нашей стороны мы активно работаем в сфере агропромышленного комплекса и в промышленной сфере. Это все крупнейшие позиции нашего экспорта. И я рассчитываю, что торговля будет расширяться.
— Ещё одна страна, с которой совсем недавно, в конце июня, в Минске было подписано временное торговое соглашение, — это Монголия. Это наш друг, сосед. Но, тем не менее, объёмы торговли с ней не такие большие, как могли бы быть. Какие выгоды может принести нам это соглашение?
— Действительно, Монголия—наш близкий партнёр, у нас тесные связи. И географически к нам эта страна близка. Соглашение, которое мы сегодня подписываем, знаменует, без преувеличения, новую веху в отношениях России и других стран Евразийского союза с монгольской стороной.
— Почему это является новой вехой?
— Прежде всего, мы видим серьёзный потенциал Монголии как развивающейся экономики. И видим, что за счёт торговли с Союзом можем содействовать этому развитию. Мы можем предложить больше товаров на монгольском рынке и больше возможностей для монгольского бизнеса на нашем рынке.
Кстати, это соглашение в определённом смысле уникально, поскольку мы с нашими монгольскими партнёрами ориентированы на улучшение баланса взаимной торговли. Сегодня, к сожалению, у нас значительный дисбаланс: наши поставки во много раз превышают встречные поставки из Монголии. Хотя мы были бы рады видеть больше монгольских
товаров на нашем рынке.
— О каких товарах идет речь?
— Речь о мясной продукции, которая производится в экологически чистых условиях. Конечно, она должна соответствовать необходимым ветеринарным требованиям. Но мы в советское время торговали и решали эти проблемы. То же касается
одежды, кашемировых изделий, которыми славится монгольская сторона. Ну и целый ряд других продуктов, которые мы хотим видеть на рынке стран ЕАЭС. Нам кажется, это было бы выгодно нашим потребителям. Объёмы нашей торговли растут. За 2023 год экспорт вырос на 24%, монгольские поставки—на 74%. По итогам 2024 года мы уже приблизились к отметке в 3 миллиарда долларов, это существенный рост. Но мы рассчитываем, что как только соглашение вступит в силу, в среднесрочный период наша торговля может удвоиться. И для этого есть все предпосылки. Соглашение охватывает по 367 линий с каждой стороны, но эти линии—именно те, на которых фокусируется наша торговля. Преференциями будет покрыто 90% нашего текущего экспорта в Монголию,—серьезная экономия на пошлинах, которую мы оцениваем в 100 миллионов долларов в год.
Мы ожидаем, что значительная часть продуктов получит преференциальную поддержку. Это хлебобулочные и кондитерские изделия, шоколад, мясные продукты, мясо, масло, сахар, минеральная вода, маргарин. В общем, широкая палитра товаров. Преференции получат промышленные товары: удобрения, металлургическая продукция, железнодорожная техника, самый широкий ассортимент транспортных средств, сельхозоборудования, косметики, мебели.Ещё раз отмечу, мы рассчитываем на более широкое присутствие Монголии на нашем рынке. Договорились с монгольскими коллегами предметно поработать, вычленить те проблемы, которые мешают нашей торговле, начиная от технического регулирования и заканчивая доступом на маркетплейсы, и попытаться их разрешить, чтобы обе стороны были полностью довольны.
— Выступая на Петербургском международном экономическом форуме, где, кстати, был презентован первый номер нашего журнала, вы объявили о завершении субстантивных переговоров с крупнейшей страной Юго-Восточной Азии — Индонезией. Когда будет подписано соглашение с ней, и существенно ли может увеличиться наша торговля?
— С Индонезией мы готовим полноценное соглашение о свободной торговле. Переговоры завершены, на питерском форуме мы говорили о некоторых ещё остававшихся технических вопросах, которые надо доработать. Сейчас вся эта работа завершена окончательно. Мы отправили документы на финальное согласование. Этот процесс занимает время, но мы полны оптимизма и ждём скорейшего подписания соглашения.
Такую задачу мы поставили совместно с господином Аирлангга Хартарто, министром-координатором по экономическим вопросам правительства Индонезии, и полны решимости двигаться по этому плану. Индонезия—самая крупная страна—партнёр по свободной торговле для Союза. Это страна с населением, которое приближается к 300 миллионам человек, один из лидеров в Юго-Восточной Азии по развитию и объёмам экономики.
Мы видим огромный потенциал развития торговли. Индонезия на протяжении уже многих лет растет быстрыми темпами. И было бы очень хорошо, если бы наш бизнес поймал волну роста, которую демонстрирует эта страна. Этому также способствует и растущий интерес наших людей—бизнесменов, туристов к индонезийскому направлению.Когда мы только начинали эти разговоры, наше бизнес-комьюнити в регионе было не очень представительным. Сейчас, конечно, картина уже совсем иная. Многие люди там обосновались, ведут бизнес, развивают различные проекты.
— Что соглашение с Индонезией даст обеим сторонам?
— В соглашении заключены серьёзные преференции: они касаются полимеров, удобрений, энергоносителей, спецтехники, такой, как карьерные самосвалы, металлургии, продукции из металла, электрического и механического оборудования, сельхозпродукции, пшеницы, муки, молочной продукции, кондитерских изделий, мяса, в том числе халяльного. Сейчас направление халяльного мяса на экспорт развивается очень активно. Надеемся, что и здесь у нас всё будет хорошо. И мы также рассчитываем, что когда соглашение начнёт действовать, в среднесрочном периоде в 3-5 лет мы сможем удвоить торговлю.
— Говоря о странах Азиатского региона, нельзя обойти вниманием крупнейших игроков — Индию и Китай. С Индией решение о начале переговоров было принято ещё в 2016 году. Как вы оцениваете перспективы перехода на преференциальный режим?
— Мы считаем, что экономическая логика будет стимулировать наше партнёрство с Индией. Во-первых, и наши страны, и индийская сторона уделяют приоритетное внимание коридору «Север—Юг». Это перспективное направление. Во-вторых, и наши страны, и Индия активно проводят политику развития собственных технологий, собственных производств. Чтобы конкурировать с мировыми гигантами, такими, как Америка или Китай, безусловно, и нам, и Индии необходимо партнёрство. Я думаю, мы в этом плане можем логично взаимодополнять друг друга, быть партнёрами.
Мы ведём консультации с индийской стороной, сейчас находимся в активном диалоге, но дата первого раунда ещё не назначена. Тем не менее, подготовительная работа идёт, и мы видим интерес партнёров. Я уверен, что этот интерес будет только повышаться с учётом ситуации, которая сейчас складывается в мировой торговле.
— Вы имеете в виду тарифные войны Трампа?
— Да, в том числе и всё, что связано с тарифными войнами. Безусловно, этот процесс будет стимулировать определенную активную работу с партнёрами, которые склонны придерживаться правил интеграции и кооперации.
— Что касается Китая, то по понятным причинам о зоне свободной торговли между нашими странами речи не идёт. Тем не менее, у ЕАЭС действует непреференциальное соглашение с КНР. Что оно на практике даёт нашему торгово-экономическому сотрудничеству?
— Наше соглашение непреференциальное, но не надо забывать, что средний тариф очень невысок, в районе 5%. Да, мы защищаем чувствительные позиции, например, автомобили, но в целом тариф невысокий. Наш рынок в значительной степени интегрирован с Китаем. На Китай приходится треть нашей внешней торговли, то есть он является крупнейшим партнёром. И мы очень ценим наше партнёрство с Китаем. При таких объёмах взаимной торговли—300 миллиардов долларов за 2024 год—встаёт вопрос о технических условиях
торговли, включая логистику, расчеты, процедуры на границе, оформление документов. Именно эти моменты влияют на товарооборот. Несмотря на все вызовы, мы сохраняем объёмы, торговля сбалансирована, разница между экспортом и импортом минимальна. Фактически мы идём в паритете, и это очень важно для обеих сторон. Наше соглашение этому способствует. По традиционным направлениям торговых отношений: доступ различных товаров с повышенными административными требованиями—продуктов питания, продовольственной продукции, упрощение логистики, цифровые транспортные коридоры, позволяющие сократить
простой на границах, идет полноценная работа, функционирует совместная комиссия. Обсуждаются и вопросы транзита, признания сертификатов. Мы регулярно встречаемся и на уровне министров, и на уровне специалистов. Практически работа идет нон-стоп в течение всего года.
Безусловно, новые события, новые вызовы ставят новые задачи перед нами. Нам надо будет их
обсуждать. Изменение торговых потоков, которое мы сегодня видим, требует дискуссии и выработки взаимоприемлемых решений. Но я уверен, что, базируясь на наших традиционных и очень тёплых связях с Китаем, мы будем находить решения, которые учитывают интересы всех сторон и обеспечивают стабильность.
— Вы также курируете ряд конкретных проектов, нацеленных на Азиатский регион. Речь идёт о цифровизации транспортных коридоров в направлении Китая, а также о проекте по развитию экспорта сельскохозяйственной продукции производителей стран ЕАЭС в Китай — «Евразийском агроэкспрессе». Расскажите подробнее о достигнутых результатах.
— Сегодня цифровизация—самый очевидный драйвер для повышения эффективности железнодорожных перевозок. Она позволяет за счёт предварительных процедур оформления всех документов и разрешений обеспечить дешевое прохождение границы и транзит. Это экономит и время, и деньги, и вагоны, и пути. В общем, является очень эффективным решением.
Мы видим, что за прошлый год у нас перевезено по железной дороге 175 миллионов тонн грузов с ростом в 9%, по сравнению с 2023 годом.Наш проект по цифровизации позволяет выйти практически на стопроцентную верификацию и чистоту данных при предварительной передаче сведений для таможенного оформления. В трансграничном режиме это простой процесс, поскольку мы провели широкую работу внутри Союза, между пятью странами, и теперь с Китаем. Подписано соглашение о взаимном признании электронных подписей, позволяющее придать юридическое значение документам. Это большая работа. Идея простая, но она требует большой, тщательной подготовки.
Сегодня мы уже работаем и над цифровизацией товаросопроводительных документов, что позволит полностью уйти от бумаги в цифру и сделать ещё один шаг к повышению эффективности. Мы удовлетворены этой работой.
Ещё одна важная тема тоже связана с логистикой. Это наш проект «Евразийский Агроэкспресс». Логика была очень простая—обеспечить ускоренные поставки в центральные регионы Китая, минуя порты, минуя обходные морские пути. Эта логика себя оправдала, есть значительный рост поставок в этом направлении. За три года мы уже перевезли более 1,6 миллиона тонн грузов, половину из них в рефрижераторных контейнерах. Это и субпродукты, и мясо, и молочная, и кондитерская продукция. При этом подобные проекты носят обоюдный характер, заинтересованность в них взаимная, что позволит нам в будущем монетизировать большой потенциал самообеспеченности по продовольственным продуктам. По последним данным, рыбу, морепродукты в Китай могут направлять не меньше тысячи российских поставщиков. Мясную продукцию поставляют 58 поставщиков, много поставляется продукции пчеловодства. Мы пытаемся комплексно работать в этом направлении, помогая нашим поставщикам открывать новые перспективы.
